Ссадина мозга

В Динском районе заведующую отделением больницы, получившую травмы, судят за избиение полицейских.

4 февраля в Динском районном суде начинается процесс по делу Оксаны Авакян – матери двух детей и заведующей приемным отделением Центральной районной больницы.

Женщину обвиняют в том, что она применила насилие к двум оперативникам кубанского уголовного розыска, хотя свидетелей этого нет. После встречи с полицейскими у Оксаны был обнаружен ряд травм, но ей в возбуждении уголовного дела отказано. До этого Оксана была официальным защитником своего мужа, попавшего в тюрьму. Она постоянно жаловалась на следствие. Сейчас тюремный срок грозит ей самой.

Поворот не туда

Итак, ситуация: утром 2 февраля 2015 года два мужчины в гражданской одежде подъезжают на обычный «Ладе» к частному дому в пригороде Краснодара. В этот момент со двора дома выезжает машина, за рулем которой Оксана Авакян. Незнакомцы едут за машиной Оксаны, та замечает слежку и останавливается, чтобы сообщить о преследовании в службу спасения. Но не успевает: «Лада» тоже останавливается, из нее выскакивает человек, который бежит к машине Оксаны, и Оксана дает по газам.
Вскоре врач доезжает до своей больницы, паркуется. Двое незнакомцев, опять же, останавливаются и бегут к ней. Оксана Авакян, по ее словам, приоткрывает стекло, чтобы поговорить. Но один из мужчин, как рассказывает Авакян, просовывает в щель руку и пытается ее схватить. Выясняется, что перед ней оперативники кубанского уголовного розыска Владимир Лукьяшко и Константин Ермаков. Они предъявляют постановление следователя о приводе на допрос в качестве свидетеля.
Чтобы оперативник не сломал стекло, Оксана открывает дверь. Ехать с полицейскими она не хочет: говорит, что никаких повесток от следователя не получала, а во-вторых – готова общаться со стражами порядка только в присутствии адвоката. Тогда ее хватают и пытаются надеть наручники. Оксана Авакян начинает звать на помощь, выбегают несколько коллег, что останавливает оперативников. Женщину заводят в приемное отделение, которым она, собственно, руководит. Оксана вызывает наряд полиции из местного отделения.
Искать помощи женщина решает в районной прокуратуре. Все вместе отправляются туда, и Оксана пишет заявление о незаконных действиях полицейских. Но официально подать не успевает. Приезжает вызванная по просьбе Оксаны «скорая», однако Оксана, с ее слов, не хочет, чтобы ее осматривали в присутствии оперативников. Между тем, Лукьяшко и Ермаков ее хватают и тащат в свою машину. Женщина вновь зовет на помощь, но во дворе прокуратуры ей помочь некому. Авакян усаживают в «Ладу» и увозят на допрос.

Не виноватые мы

Какие бы версии ни выдвигало следствие, есть непреложный факт: общаясь с представителями закона, Оксана получила травмы. Как сказано в материалах дела, у нее была «закрытая тупая черепно-мозговая травма: сотрясение головного мозга; ушиб мягких тканей затылочной области; ушибы, ссадины верхних конечностей, травматическое повреждение ногтевых пластинок 1, 3 пальцев правой кисти».

А согласно акту судебно-медицинского освидетельствования, у женщины выявлены «повреждения в виде кровоподтеков правого плеча, правого предплечья, правой кисти, ссадины правой кисти; кровоподтеков левого плеча; ссадины левой кисти», что оценивается как «причинение легкого вреда здоровью». Владимир Лукьяшко и Константин Ермаков настаивают на своей версии: они много раз предъявляли удостоверения, не пытались вытащить Оксану из машины, не трогали автомобильное стекло и были вежливы и приветливы. А вот Оксана их избила. Как сказано в обвинительном заключении, Авакян «причинила Лукьяшко физическую боль и повреждения в виде ссадин тыльной поверхности правой кисти, левой голени, кровоподтека правого плеча которые сами по себе вред здоровью не причиняют». То же самое, но без голени и плеча, сказано и по поводу Ермакова.
Но вот что интересно. В деле 21 свидетель, и ни один из них не рассказал, что Оксана била оперативников. Зато целый ряд свидетелей дал показания, что оперативники выкручивали Оксане руки и пытались надеть наручники. Впрочем, травмы Оксаны Авакян следствие объяснило весьма нетривиально. Оперативники Лукашко и Ермаков, а также динские полицейские Шулятьев и Никулин утверждают: во дворе прокуратуры женщина «упала на асфальт и стала руками, ногами и телом биться об асфальт». Эта фраза кочует из показаний в показания.
Заявления на действия полицейских Оксана подавала в краевые Следственный комитет, прокуратуру и МВД. Возбудить уголовное дело в отношении полицейских все эти ведомства отказались.

Око за око

Теперь о том, почему Оксану вызвали на допрос. В мае 2014 года группа молодчиков с битами и травматическим оружием разгромила краснодарское кафе «Мастер Пицца». В итоге пострадали восемь человек, а один через несколько дней умер. Организатором нападения следствие назвало супруга Оксаны Авакян. Я не буду обсуждать степень его вины, тем более, что в минувшем декабре ему вынесен приговор. Я лишь скажу о принципе коллективной ответственности, и тут начинается самое интересное.
Когда шло следствие по делу «Мастер Пиццы», на судебных заседаниях судья удовлетворял ходатайство Оксаны и назначал ее общественным защитником мужа: есть в УПК такая норма. И Оксана, пользуясь полученным статусом, каждый раз подавала жалобы на действия следователя. И у следователя начиналась морока.
Разумеется, я не утверждаю, что Авакян попросту надоела следствию своими жалобами. Все, наверное, сложнее. Но в итоге следователь краевого Следственного комитета Ф.В. Адмакин захотел видеть Оксану на допросе. И вынес постановление о насильственном приводе, выполнять которое поручили тем самым оперативникам. В материалах уголовного дела следователь Адмакин утверждает, что до этого несколько раз звонил Оксане и, конечно, посылал повестки. Оксана же говорит, что никаких вызовов и повесток не получала.
Судить Оксану Авакян будут по части 1 статьи 318, «применение насилия в отношении представителя власти». И если в «болотном» деле сажают за сколотую зубную эмаль омоновца, то что мешает в деле Авакян посадить за ссадину на кисти оперативника? Сельский врач-хирург, мама двоих маленьких девочек рискует отправиться за решетку на пять лет. Но древнюю и плохую традицию пора уничтожить. Сын «врага народа» не есть враг народа. И за действия чеченских боевиков недопустимо жечь дома их родственников. И супруга преступника не должна отвечать за его преступления.
Динской районный суд начинает рассматривать дело в четверг 4 февраля. Один из судей уже взял самоотвод. Сейчас дело получил судья Петр Калиберда.

Автор Евгений Титов