«Быть крымским татарином – уже само по себе отягчающее обстоятельство»

Краснодарская активистка Яна Антонова поговорила с крымско-татарской правозащитницей Лутфие Зудиевой о ее деятельности и борьбе за справедливость в аннексированном Крыму.

Лутфие Зудиева родилась в Узбекистане. В стране, которая после депортации 1944 года стала крымским татарам временным домом, но не смогла заменить Крым.

«Тоска по Крыму всегда была в глазах наших стариков и наших родителей. Эти разговоры про возвращение всегда витали в каждом доме, вплоть до того момента, пока это не стало возможным», — вспоминает девушка.

Отец Лутфие принимал участие в протестных и политических акциях крымских татар в Ташкенте и в Москве в 80-х. В 89-м году он перевез всю семью в Крым. С тех пор Лутфие редко покидала эти места больше чем на несколько дней.

«Часто говорю близким, что у меня тут какой-то невидимый внутренний якорь. Очень привязана к Крыму. Но это не исключает, конечно, знакомство с новыми странами. В этом что-то есть: уезжаешь одним человеком, а возвращаешься совершенно другим. Какая-то новая страница в твоей книги жизни», — поясняет Лутфие.

До 2014 года у девушки были совершенно иные представления о своем будущем: диплом педагога и большое желание работать и развиваться в сфере образования. В 2015 году с большими усилиями и при поддержке своего супруга, Лутфие открыла детский развивающий центр в своем городе, который функционирует до сих пор.

Небольшой опыт в правозащитной деятельности у девушки сложился еще в 2011-2013 году, когда она вошла в состав правления женской общественной организации «Лига мусульманок» Инсаф». Они занимались социальной адаптацией девушек в мусульманском одеянии, работали с тем, чтобы снизить уровень исламофобии в крымском обществе, решали проблемы с работой и учебой (у женщин в Крыму при трудоустройстве часто возникали сложности из-за ношения платка, со ссылкой на то, что это не соответствует дресс-коду). Много времени и внимания уделяли вопросу образования женщин, борьбе со стереотипами. Для этого разработали целую программу семинаров и конференций. К 2013 году на них съезжались до 1000 человек.

В октябре 2013 было сорвано последнее мероприятие организации. Еще до фактического присутствия России в Крыму здание неожиданно было обесточено, а чуть позже прибыли правоохранители, сообщив, что получили сообщение о минировании заведения. Это вызвало бурю эмоций и недоумения у организаторов и гостей.

«Вот мне уже тогда осенью почему-то было тревожно внутри. Но через 4 месяца в Крым вошли «вежливые люди» или «зеленые человечки», которые на самом деле были российским армейским спецназом и, кажется, вопросов в голове о причинах срыва нашего мероприятия уже ни у кого не оставалось», — вспоминает активистка.

А с 2015 года, когда утренние обыски и аресты стали чуть ли не еженедельным явлением в Крыму, и девушка поняла, что нужно что-то делать. Жить, сохраняя дистанцию и абстрагируясь от нарастающих репрессий, делая вид, что ничего не происходит, Лутфие не смогла бы. Используя свои аккаунты в соцсетях, сначала она стала писать небольшие заметки об обысках и арестах, выезжать на политически мотивированные судебные процессы, выкладывать фотографии и видео с мест событий, коммуницировать с журналистами.

Позже, так сложилось, что появился опыт общественного защитника в суде, опыт гражданского журналиста уже в составе общественного объединения «Крымская солидарность».

«Коллективные инициативы всегда эффективнее индивидуальных. И это вовсе не преднамеренное какое-то решение. Во всяком случае я не ставила себе таких задач. Просто так сложилось в жизни и сейчас чувствую, что не смогу оставить это, пока наши люди в несвободе. Невозможно молчать. Для меня это похоже на внутреннее предательство, когда ты не хочешь и не можешь изменить сам себе», — говорит Лутфие.

По данным крымских правозащитников в СИЗО Крыма, Ростова-на-Дону и колониях России удерживается порядка 70 крымских татар, которые были арестованы в рамках политически мотивированных уголовных дел. Самая большая категория из общей цифры – это дела «Хизб ут-Тахрир», которые в Крыму используют в качестве репрессивного инструмента против крымских татар, открыто выражающих свои религиозные и политические взгляды. По ним в Крыму проходит 63 человека. Кроме них есть единичные уголовные дела, и еще несколько человек, которые отбывают наказание условно.

Из близких девушки давлению подвергался пока только отец. В Бахчисарае 13 апреля 2017 года российские силовики провели обыск у крымско-татарского активиста Сейдамета Мустафаева. Пока шел обыск, возле дома произошла потасовка между бойцами ОМОНа и крымскими татарами, которые пришли поддержать соседа. Там были и родители Лутфие.

«Отец не смог бы не пойти, я уверена. Столкновение началось после того, как полицейский потребовал от мамы сделать шаг назад (якобы она стояла на проезжей части) и попытался ее подтолкнуть. Папа вступился и сказал полицейскому убрать руки. Это спровоцировало потасовку, во время которой нескольких человек затолкали в автозаки и увезли в полицию. Мама, конечно, сложно все это перенесла. Эмоционально было крайне сложно в те дни», — вспоминает Лутфие.

Отец девушки тогда отсидел в ИВС три дня. Несмотря на то, что у него было слабое оперированное сердце, сахарный диабет и гипертония, силовики отказывались в первый день принимать и передавать ему лекарства.

«Именно тогда что-то переключилось внутри, знаете, как тумблер. Я вспомнила, что мой отец в такой ситуации никогда бы не упал духом. Потому что по натуре он – боец, и никогда не раскисал в самой критической ситуации. И с тех пор мы боремся за наш народ вместе – всей семьей. Вместе на суды, вместе на обыски. В прошлом году ему снова приносили «предостережение». Но такой документ сейчас в Крыму, кажется, каждый десятый крымский татарин получает, потому что в глазах российских властей мы все – «потенциальные нарушители законодательства» и «неблагонадежные». Знаете, очень здорово об этом адвокат Алексей Ладин однажды сказал: «Быть крымским татарином – уже само по себе отягчающее обстоятельство»», —  отмечает активистка.

В крымско-татарской диаспоре сейчас труднее приходится семьям политзаключенных. Летом 2016 года была создана общественная инициатива «Бизим балалар». Объединение создано с целью регулярной помощи детям арестованных крымских татар. В течение всего времени существования объединения, детям крымских татар, находящихся в СИЗО, помогали и помогают финансово, и не раз организовывали праздники.

Позже, в 2017 году появился еще один общественный проект поддержки и развития детей политзаключенных – «Крымское детство», в рамках работы общественного объединения для семей политзаключенных «Крымская солидарность». Люди помогают по-разному: различные образовательные и культурные мероприятия, сбор книг, канцелярии, вещей и игрушек, организация отдыха детей и их психологической реабилитации.

Идея проекта принадлежит жене политзаключенного Сейрана Салиева – Мумине Салиевой. Эту инициативу тепло встретили и поддержали многие люди: учителя, бизнесмены, общественники и активисты. Дело в том, что с того дня как в домах людей в Крыму прошли обыски, ни женщины, ни дети не чувствуют себя в безопасности. Их привычный быт обрушился в один момент.

«Многим детям понадобилась длительная психологическая реабилитация, чтобы хоть как-то сгладить последствия шока, который они пережили, увидев ранним утром людей с автоматами над своими постелями. В доме одного крымско-татарского политзаключенного сотрудники ФСБ неудачно пошутили, что, мол, «мы кино снимаем, мальчик. Не надо волноваться!». После очередного такого «кино» в октябре 2017 года отца до сих пор нет дома и ему грозит срок вплоть до пожизненного заключения», — поясняет Лутфие.

Нужно отдать должное отдельным людям и организациям в украинской, российской, международной правозащите, которые по-настоящему прониклись болью разрушенных семей и прилагают все возможные усилия для освобождения политзаключенных.

«В России очень ценю знакомство с правозащитниками Сашей Крыленковой и Львом Пономаревым, активистом Костей Котовым. Можно много перечислять на самом деле и это не только правозащитная среда. Много светлых людей, которые поддерживают наш мирный протест в Крыму и по-настоящему солидарны. Крымские татары всегда будут помнить работу в Крыму российского журналиста Антона Наумлюка, который одним из первых стал писать на не очень популярные в российской аудитории и сложные для восприятия темы про репрессии по политическому, религиозному и национальному признаку. И это такая целая история о большом вкладе одного человека со всего вытекающими для него рисками», — рассказывает активистка.

Международная общественность также не стоит в стороне, постоянно делаются заявления, принимаются резолюции, публикуются заявления.

«Хочется верить, что все это имеет накопительный эффект и, в конечном итоге, даст свои результаты. Мы живем в мире, где все политические процессы настолько синтезируются, что иногда даже сложно предугадать, где, когда и что именно сработает. Но спустя 5 лет хронических обысков, арестов, штрафов, в которых крымско-татарский народ предоставлен сам себе, а цивилизованный мир разводит руками, выработался внутренний иммунитет от излишней доверчивости. Хочется видеть эффективную работу международных институтов, которая была бы пропорциональна декларируемым ценностям. Но очевидно, что внутри них самих сегодня происходит какая-то деформация. И пока эти инструменты работают недостаточно эффективно. Потому что обыски и аресты продолжаются, количество политических заключенных растет, а обмены, как показывает практика – не панацея. Может быть, немного скептично это все звучит с моих уст, но это лучше, чем политическая инфантильность», — делится своими мыслями Лутфие.

Саму Лутфие также, как и многих других татар в Крыму, задерживали российские власти. Поводом для задержания стали публикации пятилетней давности в социальной сети Facebook. Девушку задержали прямо на улице, среди бела дня, посадили в машину и повезли в центр «Э». Лутфие считает, что был всего лишь формальный повод, который использовали, чтобы оказать давление. Чтобы негласно дать понять: «Вот сейчас административное дело, а потом может быть уголовное». Потому что это устоявшая практика «усмирения» активных людей в Крыму со своими политическими взглядами на процессы.

«Знаете, как это работает? Либо ты замолчишь, либо ты уедешь, либо к тебе придут еще раз, но уже с более серьезными бумагами и постановлениями. И каждый уже сам выбирает для себя – как реагировать на такие «предупреждения». Фразу «гора родила мышь» я сказала на следующий день после моего задержания и оглашения решения Киевского районного суда в Симферополе, в котором меня признали виновной и оштрафовали на 2000 рублей. То есть, за бюджетные деньги сотрудники ЦПЭ, взрослые мужчины, которые должны заниматься реальными преступлениями, вместо этого два дня носились с моим административным делом. Приехали на двух машинах из Симферополя в Джанкой, увезли в Симферополь, продержали там несколько часов. Особенно мило было видеть у них в кабинете, как они это дело сшивают прямо на моих глазах. На следующий день шел суд с утра до поздней ночи, и они там просидели с утра и до самого вечера. Несколько раз порывалась спросить у них: «Слушайте, Вам не стыдно?». Но у мусульман есть мудрое высказывание: «Если ты не чувствуешь стыда, то делай что хочешь». И я просто наблюдала за всем этим одновременно смешным и горьким действом. У меня другое представление о мужчинах, даже если они обязаны по уставу выполнять приказы своего начальства. А в суде уже просто озвучила свое отношение ко всем этим событиям», — рассказывает активистка.

Родственники Лутфие с пониманием относятся к ее правозащитной деятельности. Все в семье понимают, почему именно сейчас так нужно.

«С папой точно нет проблем, потому что каждая наша встреча – это маленькая дискуссия о судьбе крымских татар, обмен мнениями и прогнозами. Супруг всегда рядом тоже. Даже наши дети, кажется, все уже понимают. Они по неволе оказались в этой бесконечной судебной хронике, потому что в доме об этом всегда почти говорят. Мое детство прошло почти точно также», — поясняет девушка.

Крымские-татары надеются, что рано или поздно маховик репрессий начнет вращаться в другую сторону и невиновные люди обретут свободу.

«Мы верим, что наша солидарность сильнее. Сильнее силовиков, молча выполняющих приказы свыше. Сильнее судей, молча подписывающих преступные постановления об аресте ни в чем невиновных людей. Сильнее всего этого симбиоза различных структур, руками которых реализовываются в жизнь репрессии против крымских татар из-за их политической позиции. И мне хочется верить, что однажды в Кремле появятся люди с другой политической культурой, которые поймут, что сила — это не единственный аргумент в диалоге со своим обществом, с другими народами, с другими странами. Что они сумеют принять мудрые, важные и судьбоносные для людей решения. А до этих пор нужно просто бороться, прилагая все свои силы. Нельзя сдаваться, даже если, кажется, что ничего вокруг не предвещает изменений», — делится своими мыслями Лутфие.

С ее слов, крымские-татары поддерживают обмен пленными между Россией и Украиной. Так как это один из возможных вариантов освободить политзаключенных. Но это не решает проблему, так как репрессии продолжаются, а освобожденных политзаключенным фактически демаркируют с Крыма.

«С политической, стратегической точек зрения – это не коренное решение проблемы, потому что людей, которых обменивают, фактически, депортируют с Крыма, а возможности появления новых обысков и, как следствие, новых списков политзаключенных вообще никто исключить не может. Потому что есть законы, есть силовой аппарат, есть политическая линия по вертикали. Вот именно здесь должны произойти перемены в головах. Это сложный такой вопрос, на который у меня нет для публики простого ответа. За тех, кто сейчас уже на свободе я просто по-человечески радуюсь. Никому из нас не нужны «вечные узники»», — поясняет Лутфие.

Силы бороться с несправедливостью и не опускать руки девушке дает вера.

«Один из мусульманских ученых сказал однажды: «Кто совершает действие, надеясь на силу и могущество Бога, тому Он смягчит даже железо». Верю в то, что вокруг нас все еще достаточное количество людей с моральными и гуманными ценностями, пусть даже разных совсем, но готовых встать рядом и объединиться в борьбе с несправедливостью. Верю в силу любви друг к другу. Верю в то, что страх никогда не победит человечность», — подытожила активистка.