Перестановка мест слагаемых

В статье «Кто высидел реакцию» Б. Л. Вишневский раскритиковал идею «забастовки избирателей» и обвинил Навального в поражении демократических кандидатов.

При всём моём огромном уважении к Борису Лазаревичу, согласиться с ним полностью не получается. 

Голосование 2018 г. имело перед собой репетицию в виде голосования 2016 г., в котором участвовал и автор этих строк. Вполне закономерно конечное совпадение итогов очевидное ещё зимой. 

В этих условиях Навальный прав – математика бессмысленна. Исходя из этих условий, Алексей Анатольевич сделал единственный возможный для себя вывод. Акция гражданского неповиновения в виде «забастовки избирателей» была математически бесполезной, но вызвала у власти ощутимый дискомфорт. Кроме того, «забастовка» позволила команде Навального сохранить (но не приумножить) свой политический капитал даже не участвуя в выборах.

Поэтому для Навального это был правильный ход. А для избирателей?

Мы все понимали, что это худший, но единственный выход. Свой пост «не голосую» я выложил под влиянием не Навального, а Гозмана, и его идеи о сохранении собственного достоинства как главного достижения при голосовании. Равно по тем же причинам, моя обычно аполитичная мама дошла до участка и проголосовала за Явлинского. Ей было противно от очередного «избрания Путина», а мне от самого участия в этом «цирке». При этом я хорошо понимаю и тех, кто переступил себя, и стал кандидатом. Примерно по тем же причинам: озвучить проблемы, повлиять на политику, я сам выдвигался два года назад. Я даже сомневаюсь, что идея К. Собчак о поездке в Крым была придумана ею самой – скорей почерпнута из СМИ.

В итоге и в 2016 г., и в 2018 г. на выходе мы получили ноль. Обвинять в этом Навального? В 2016 г. он не мешал, хотя и не помогал.

Мой вывод о голосовании: всё прошло так, как должно было быть. И пока мы не изменим условия этой задачи, решая её мы будем получать одинаковый результат.

Хоть с Навальным, хоть без него.

А вот мои мысли о результатах бойкота намного интересней. Он был успешен. Но не тем, что на выборы не пришло сколько-то избирателей, а тем, что в них участвовала К. Собчак.

Полностью доверяя Ксении Анатольевне в том, что она сама принимала это решение, я делаю смелое предположение, что из этой истории выглядывают уши администрации президента. Но не в виде переговоров с К. Собчак, а в виде отсутствия запретов её спонсорам. Слишком хорошо все у кого есть большие деньги помнят, что стало с состоянием Лебедева и чуть не стало с состоянием Прохорова. А тут не только щедрые пожертвования на ярко оппозиционную компанию, но и разрешение назвать имена спонсоров (!). Которые тоже наверное вполне искренни и делали это по своему желанию, но никак не под давлением. Однако маловероятно, что они действовали, ожидая обычных санкций за это. 

Такая ситуация, на мой взгляд, сложилась именно в результате «забастовки». Почувствовав что «котёл закипает» Кириенко решил «открыть клапан». Он ведь хорошо помнит, что рейтинг Кадаффи был 100%. И помнит, что было в последствии…

Но что для администрации президента «клапан», то для оппозиции «окно возможностей», которым грех не воспользоваться. И тем не менее российская оппозиция уже начала делать всё, чтобы его упустить. Ещё раз подчеркну, что полностью уверен в искренности К. Собчак. В том, что ей самой никто не говорил ни «можно» ни «нельзя», и она никак не связанна с администрацией президента, а действует полностью самостоятельно.

Роль администрации президента здесь только в том, чтобы ничего не делать. Не препятствовать. Чтобы получив своё «окно возможностей» демократы опять его прозевали, а населению можно было показать эту склоку и спросить: «Вы хотите чтобы правили эти?»…

И действительно, что мы видим по итогам голосования: Вишневский обвиняет Навального, Навальный – Собчак, Гудков остаётся гласом вопиющего в пустыне. На предложение вступить в партию с лицензией на участие в выборах и спонсорами следуют обвинения в лицемерии и аффилированности с кремлём.

Трагедия, впрочем, не в этом. Трагедия в том, что в полутора тысячах километров от Москвы, краснодарские оппозиционеры, у которых уже отобрали последнюю лицензию на выборы в виде «Яблока», говорят мне, что воспользоваться этой возможностью нельзя, потому что союз с Собчак — это «зашквар».

Пожалуй стоит признать, что не договороспособен у нас не только Явлинский, а всё российское общество и оппозиция как его часть. Видимо прав Чубайс – коррупция, это то единственное, что может в России объединять людей. 

Гудков правда предлагает идеальную программу преодоления этой раздробленности. Но боюсь она не удастся. 

Слишком мы привыкли годами копить обиды. Разучились прощать и извиняться. Слишком закостенели и не хотим меняться. И слишком горды – обратная сторона не сгибаемой принципиальности, позволяющей отстаивать своё мнение, даже когда «весь мир идёт на тебя войной». 

Даже сам Гудков, реализуя проект московских муниципальных выборов, приобрёл противника в лице М. Каца. Боюсь, эта идеальная программа застопорится именно на таких моментах.

В конце статьи я предлагаю подумать: а что, если всё что здесь написано – это бред? Больная фантазия старого врача? Что, если Собчак – проект Кремля, а Навальный — несгибаемый боец, в одиночку противостоящий ему?

Что тогда может сделать Навальный, чтобы я отбросил сомнения и вернулся в строй «забастовки»? 

Мне кажется, сделать это он может только одним способом: повторить эфир с Собчак. И сказать ей: «Ксения, я тебе не верю, но давай попробуем. Я вступаю в твою партию. Но не один, а со всеми моими сторонниками. И сразу после этого съезд. И переизбрание руководства партии».

Если Собчак проект Кремля – она никогда не согласится отдать готовую партию под контроль Навального. Если нет – согласится. 

Конечно этого не будет. У нас каждый считает себя вождём и уверен в своём успехе. А старую сказку о сломанном венике никто не читал. Перед голосованием 2016 года руководство полуразвалившейся Коалиции всерьёз делило мандаты в Думе. Смешно смотреть было. 

Пора однако признать, что политика это искусство договариваться. Это постоянный поиск компромиссов и консенсусов. Это работа на команду и командный бренд. Это, наконец, и командная дисциплина, и, если мы не можем договориться между собой, то наивно предполагать, что наши избиратели в нас поверят. 

Те 3%, что мы получаем на выборах по отдельности — это фантастически высокая цифра. И даже сам Навальный в одиночку не получит больше. 3% людей отдают за нас свои голоса, несмотря на постоянные склоки и раздоры в нашем лагере. Но превратить их в 33% можно только прекратив этот балаган. 

Получится ли?

Алексей Королев